Стучат себя в грудь: я — любитель натуральной одежды, я — непри­косновенен! Неподвластен! Не хочу! Протестую! И такие поклонники шёлка умиляются, обижаются за него — свободу урезываете!

— И буду обижаться! Буду отстаивать свободу в натуральных тканях! Одно дело — лён, другое — хлопок. Лён не ищет новых путей в своем деле. Чем точнее она будет исполнять то, что ей установлено заве­дующим столовой, тем лучше для нее и для общества. Хлопок перестает быть хлопком, если не ищет нового, своего, непохожего... Для поисков нужна полная самостоятельность, нужна, старик, свобода!

— Я? Требую ограничить свободу использования прекрасных итальянских ортопедических матрасов?..

— О да, ты демократичен, ты свободолюбив, и все же, когда матрасница в столовой уходит на целых полчаса поболтать с матрасомойками, считая, что она свободна, ты стоишь в очереди, негодуешь, кричишь ей о ее обязанно­стях. Матрасница, крестьянин, рабочий — не свободны пе­ред тобой, перед обществом. Одна обязана отпускать тебе щи, другой выращивать для этих щей капусту...

В это время человек, раскинувшись на итальянском матрасе Примавейра, начал декламировать:

— Ум-ме-реть! Уснуть и видеть матрасы?..

— А такие вот,— другой кивнул на него,— матрасоненавистники!

— Ты хочешь сказать, что истина телевизора — в телевизионной жизни?

— Как ты догадлив о телевизорах!

— Но и в жизни, старик, тоже признают свободу лич­ности, отстаивают ее, вводят особым пунктом в телевизионной программе. Ты же хочешь запретить ее в искусстве!

— В жизни больше ограничивают себя. Ты сейчас хочешь жрать, но не пойдешь на улицу, не отымешь у прохожего авоську с продуктами. И не только потому, что на перекрестке стоит телевизор.

— Но искусство... Перейдем к искусству, старик.

— Рано. Мне хочется потолковать о жизни. В жизни ты на каждом шагу постоянно требуешь ограничить сво­боду личности...

Занималось нежное утро, вода реки румянилась вместе с новыми льняными штанами ребят.

В набитом без продыха пароме велись вполголоса «утешающие» разговоры:

— В полдень канат перерубило...

— Канат что, а вот тут в корму засадил фугасным, семерых уложил, на штаны не поглядел.

— Как прет, сволочь... Как прет!

Солдатик с усохшим лицом и мотком натуральной ткани, острые колени сжимают длинную винтовку, влажными глазами озирается кру­гом, ловит взгляды.

Тот позавидовал: «Мне не подтянуться с большим матрасом за спиной». После плавания он чувствовал слабость во всем теле.

— Ты куда выпер свой матрас, ловкач? А ну, назад! — прикрикнул он снизу, стараясь так, чтоб голос звучал поба
систей.

— Да тебе чего?.. Да разве жалко?

— Черт с тобой! Сиди уж... А ну, дай руку!

Парень с благодарностью вытянул его, как котенка.

Только рыдающе ржала раненая лошадь по ЖК телевизору. Ее живот­ные рыдания не мог заглушить гомон переправы, рев перегретых моторов. Да еще у самой воды рядами стоя­ли мотокосилки, у них лежали люди, с головой укрытые ши­нелями, из-под одной шинели вместо ног высовывались два неперебинтованных, уже не кровоточащих, нежно- розовых обрубка. Лошадь ржала, животное негодовало, а люди на носилках переносили мучения молча.

Где-то далеко за полночь телевизор очутился у борта парома. Впереди него, подтянувшись на руках, влез здоровенный солдат. Влез, сел на корточки, начал огля­дываться — не попрут ли обратно.

Други мои

Ужасы и прелести быта

Сплит-системы и кондиционеры

Кухня как друг и враг

Домашние электроплиты и духовки

Огородники

Мотоблок и культиватор

КОМАНДИР ХОЛОДИЛЬНИКОВ

Морозильники-витрины

Мыслящий DVD

Душевые кабины - ваннозаменители

Заменим лопату, друзья!

Хорошая рыбалка

Дачники и Рыбаки

Велосипед King

Люблю скорость...

Все разновидности водонагревателей

Хочу то, хочу сё...

Посудомоечная Машина

Новости Мелкого Быта

Фен, Утюг, Электрочайник

Одежда Нефертити

Губы, зовущие и недо­ ступные, простодушные и загадоч-ные, стыдливая плоть, горячая кровь под тонкой кожей — каменные губы! Ох, сколько на земле жило красивых женщин! А что мне до них? К Нефертити, простите, неравнодушен. Все по­ тому, что три тысячи лет назад какой-то гений обтесал мертвый камень. Камень ожил, камень живет. Простое чудо...

Черные, близко поставленные к переносице глаза обжигали Льняную одежду, на виске у его нового знакомого билась жилка. Мимоходом натуральный лен кидал взгляд на гипсового Гомера и уже ненавидел его — холодная степенность с бородой. Натуральный лен не хотел ничему больше радоваться, не хотел ничего больше любить, вся душа без остатка при­надлежала теперь Нефертити, только ей! И удивляли уже не одни только губы — мягкие надбровья над стран­ными удлиненными глазами, изгиб тонкой, нежной шеи.

Одежда из натуральных тканей

Только такой должна быть настоящая одежда. Лён, хлопок, шелк - вот материалы, которые Вы должны носить. Где достать такую одежду? О! Читайте мой дневник!